А потом все сорвется, и крыша скажет прощай.. А потом все сорвется, и крыша скажет прощай. Я приеду к тебе - волосы после душа мокрые, руки дрожащие, губы блеклые, - принимай меня, а? принимай; некрасиво негордую. Ты же знаешь, дурак, о моей запредельной слабости; ты же помнишь о том, как легко мне твоей быть силой. Я так редко тебя просила подарить мне немножко радости; а другие просили фамилию... Утонченная нежность сквозит из открытой форточки, я простужена так, что похоже это хронически; согреваю ладони спичками. А когда-то лечилась наркотиком... но поможет лишь стул. Электрический... Не поможет. Лишь даст отсрочку, когда я, возродившись серной, просочусь по всем твоим венам. А пока - бесконечные точки...
Я. Ниспадающая. Ничья. Беспрекословная, как знаменье. Вздорная. Волосы в три ручья. Он — гримаска девчоночья - Беспокойство. Недоуменье. Я — открытая всем ветрам, Раскаленная до озноба. Он — ест сырники по утрам, Ни о чем не скорбя особо. Я - Измеряю слова На вес, Переплавляя их тут же в пули, Он — сидит у окна на стуле И не сводит очей с небес. Мы- Не знаем друг друга. Нас - Нет еще как местоименья. Только - Капелька умиленья. Любования. Сожаленья. Он — миндальная форма глаз, Руки, слепленные точёно... В общем — в тысячу первый раз, Лоб сжимая разгорячёно, Быть веселой — чуть напоказ - И, хватая обрывки фраз, Остроумствовать обречённо, Боже, как это все никчёмно - Никогда не случится «нас» Как единства местоимений, Только горсточка сожалений. - Все закончилось. Свет погас. Я. Все та же. И даже Ночь Мне тихонько целует веки. Не сломать меня. Не помочь. Я — Юпитера дочь. Вовеки. Меня трудно любить Земным. В вихре ожесточённых вёсен Я порой задохнусь иным, Что лучист, вознесён, несносен... Но ему не построят храм, Что пребудет велик и вечен - Он ест сырники по утрам И влюбляется в смертных женщин. Я же Все-таки лишь струна. Только Голос. Без слов. Без плоти. Муза. Дух... Ветер, Пойманный На излёте.
Застёгнутая наглухо душа Не хочет, чтобы ею торговали, Что, впрочем, удалось бы мне едва ли – Не сбыть. Она не так уж хороша, Чтоб договор подписывали кровью. Никто не предлагает яд и йод. Пора, пора подумать про здоровье – Душевное. Которое сдаёт.
Душа, всегда готовая на риск, Дурачится, играет с телом в прятки, И ждёт… На телефонный каждый писк Она уходит в розовые пятки... Душа, достанем водки и пельменей И выпьем за любимого в ночи. Душа, душа, давай ему изменим?
Ты меня убиваешь нежно , Моей казни сценарий издан. Начиная с того, что письма В моём ящике реже…реже. Это режет мне больно нервы , Сердце вон на правах мигранта . Будет краткость сестрой таланта!? Ты талантлив. Я стала стервой. За минуту ты мне дневную Дозу сладкого яда . Скупо. Проникает электрощупом То дежурное «Чмок. Целую» Развиваю «синдром стокгольмский»* /понимаю, сама — психолог/ Но «талмуды» советов (с полок) Для других. Я ж пойду по скользкой. «Абонент не доступен»… Знаю... Но надежда…она – живуча. Для меня всё равно ты — лучший ! Что поделаешь, если love you
она придет под вечер напьется в каком-нибудь пабе позвонит папе всплакнет приличия ради вытрет слезы с запястий и щек наврет в трубку что все хорошо еще выпьет попросит счет
и выйдет на свет где света давно не стало и станет опять вспоминать разбирать по составу себя ситуацию партии в текстах и лицах слова от которых ей так захотелось напиться.
и можно себя успокоить наврать, напридумывать целей. смыслов. и планов. и можно спокойно подшить, подвязать, подштопать любые раны
и можно найти себе новых мальчиков/юношей/дядей опять же приличия ради чтоб было под боком и все
но что-то отчаянно держит и душит и давит на плечи она убегает из дома чтоб не свихнуться под вечер кому-то звонит улыбается щурится курит впустую но все как-то слишком впроброс как-то опять вхолостую
и не к кому просто прийти помолчать подержать за запястье наверное, так истекает лимит на счастье
наверное, так даже правильней даже честнее и лучше
когда в тебя целится тот, кто раньше спасал твою душу
Уколы с дозами радости больше не помогают [килограмм дерьма превращает килограмм шоколада в два килограмма дерьма] на меня проникновенно смотрят люди, как будто знают, что я потерялась в пределах чужого сна там где только зеленый чай или кофе на выбор там где стекла в ступнях заменяют собой дороги я устала от всех человеческих, сверх_жестоких игр а на небе надпись "Обед с двух до трех. Ваши Боги" я пытаюсь добраться до ближайшей ж/д станции - мне, пожалуйста, хуй-знает-куда-где-никого-больше-нет только деньки испачканы похожей на кровь субстанцией женщина качает головой, говоря что не даст билет остается прилечь на рельсы, вспоминая Анну Каренину сделать глоток из фляжки [там что-то с привкусом сладости] жаль что поезда не ходят, они в параллельном времени а потом кто-то добрый подарит мне шприц с дозой радости
Она вяжет ему носки, сидя по вечерам одна И умирает от тоски, губит любовь в бокале вина. Он терзает гитарные струны, задыхаясь в сигаретном дыму, Стряхивает пепел на кафель, в постели так холодно одному. Они почти идеальная пара, нет упреков, ревности, лжи, Правда иногда временами их мучает «nostalgie». Она достает из книги лепестки засушенных роз, Какие-то фотографии и море разбитых грез. Он разливает горячий кофе и задевает чашку рукой, Она разлетается на осколке и режет его любовь. Они почти созданы друг для друга, просыпаясь, он вспоминает о ней и как бы это банально ни звучало на душе становится теплей. Она затыкает уши и слушает про то, что «выхода нет», Про проглоченные экстази и море кофе и сигарет. Он проходит в каком-то клубе надоевший за жизнь фейс-контроль, А потом в пьяном угаре ищет от её стеклянного сердца пароль. Они почти любят друг друга, Он целует её и по праздникам дарит цветы, Но с их губ никогда не слетает «Навсегда. Только я и ты». Он любит её, она любит его банально, до потери пульса на миг. Между ними пара сотен километров и монитор. Он любит сигареты с ментолом, Она любит целовать его губы после каждой затяжки. Они так не похожи на обычную пару: Он любит чай с бергамотом, Она терпеть не может его манеру размешивать сахар и томное молчание. Глупые сказки о вечной любви, это не о них. Он любит сидеть на крыше старого дома и сочинять музыку, Она не может прожить без него доли секунды. Они рисуют друг у друга на ладонях солнце. Он любит играть в любовь каждый третий вторник. Она робко опуская ресницы, ныряет в водопад нежности вместе с ним.
Она, к сожалению, помнит практически каждый жест: Как он плачет, как двигается, как ест. Как в прихожей закуривает, входит, открывает балкон. У неё было много похожих, но так делал только он. Они иногда встречаются, пьют чай и говорят за жизнь, Придерживаясь негласного правила: не умеешь любить – дружи. Их обоих устраивает сегодняшнее положение дел: Чайное перемирие после разъединения тел.
…Но, иногда, ей хочется к чертям перевернуть стол, И, глядя в глаза, процедить, что ей нравился только он...
- О чём задумалась? Или это секрет? - Просто вспомнился случай... Впрочем, это неважно, нет.
...Они расстанутся на остановке, что на углу. Она будет ждать маршрутку, вглядываясь во мглу, И прокручивать в голове каждый жест, Чтобы, наконец, возненавидеть. И то, как он плачет. И то, как двигается. И как ест.
Каю. Старый Андерсен как-то приехал на север, Это было давно. Лет уж 300 так точно, если без приукрас. Там он встретил забытого дряхлого Кая, что пас оленей. И о жизни его написал красивый рассказ.
Андерсен сказочник. Сказка же вышла...смелой. Только закончилась вымыслом, и Кай этому рад. Старушка же Сэлл смеется - этот волшебный дурак назвал ее...Королевой! Андерсен счастлив - его сказки любят и чтят.
Кай совершенно спокойно и тихо помер. В белую бороду он ухмыляется нам с небес. Только вот мы все никак не оставим его в покое, Сам собою он как-то в стихах воскрес.
Годы летят, и герои совсем другие, Сказки и вовсе считают игрушкой для дошколят. Андерсен видит - потомки давно забыли, Что заставляет смеяться и снег и в град.
Наркота, алкоголь и Герда сольются в предсмертном вое, Королева хихикнет и выключит доступ в всемирную сеть. Крепись, старый дядька! Ты снова в моде! Приготовься пить виски и молодеть.* (с)творческий клептоман Эдмунд
Не любить, Не страдать, Не терять Для меня равносильно Не жить. Я не стану тебе отвечать… К черту (!!!) «Давай дружить». К черту твое «Прости. Может, так суждено?..» Час /без минут пяти/ Ты рассуждаешь. Но… Дразнят меня зрачки, В голосе чую фальшь. Ты за лесть не сочти, Но многолетний стаж Бой-френда таких дурех /а может, еще глупей/ Многих к тебе привлек - Ну же! Давай! Смелей! Скажи, кто была тебе? Как называл в кругу Своих псевдо/не/друзей Меня? - Я стерплю. Смогу Выдавить твердое «НЕТ!», Ровным шагом уйти. Столько бесценных лет!.. Всё. Есть дела. Прости. _._._._._._._._._._._._._._._._._ Очередной этап… Больше не будет лжи… Только предательски в такт Сердце стучит: «У
Влюбленность ,любовь,расставание,одиночество,ненависть.. Я знаю, что такое влюбленность: это сон без кошмаров, нежные поцелуи, круглые сутки волшебного настроения, заброшенная работа, позабытые дела, свет впереди тоннеля и зарядка по утрам… Я знаю, что такое любовь: это эго, полностью растворившееся в чем-то еще малознакомом, сладкая дрожь по всему телу от простого прикосновения, беспрерывные телефонные звонки и смски, состояние уверенности в себе, растрепанные волосы по утрам, голос, от которого по всему телу мурашки… Я знаю, что такое разлука: это боль, которая постепенно начинает затмевать смысл жизни, кофе вперемешку с коньяком и снотворным, слезы в подушку, вечно опухшие глаза, это желание поселиться на необитаемом острове. Презрение к себе и ненависть к воспоминаниям… Я знаю, что такое одиночество: это разбросанные в беспорядке вещи, безумно - философские записи в дневнике, свеча с полуистлевшим фитилем, надкусанный кусочек шоколада, без перерыва работающий телевизор и чувство холода внутри… Я знаю, что такое ненависть: это невероятная работоспособность, какие-то слишком умные книжки, аккуратный маникюр и новая прическа, бесконечные поездки в транспорте и разговоры с самой собой на сугубо отвлеченные темы.. и желание отомстить…
Ода нам (Катя Цойлих) И пока кто-то женится, душится, парится, обрываясь резко, На карнизы встает и за бороду треплет немого Бога, Мы придумываем ответы позабористей в эсэмэсках, И по кухням ночами в бокалы льем кто-то пива, а кто-то грога.
И пока побережья заморские стонут тягучим и терпким блюзом, Пахнут устрицы морем, в ведерке со льдом как прежде - Мы корячимся в муках, не разродившись никак союзом, Засыпая по спальням в пижамах, трико,и иной одежде.
Неподдельно от боли воя в пустынных просторах комнат, Стережем одиночество. Свято храним, как зеницу ока, Пока где-то нас ждут, пока где-то нас все же помнят - Нам гордыня не даст проорать, как же дико нам одиноко.
она держит осанку — блистательно вертикально — и любезна-приветлива. может быть, даже слишком.
только что ей эти хвалебные оды, простыни, шёлком ласкающие, тысячи предложений? … разве за этим она становилась взрослою? разве за этим ускоряла она движенье?
конечно, мечта — жизнь насыщена и полна — наслаждайся, играй, влюбляйся напропалую. а все удивляются: «что ж ты опять одна?! у тебя же их миллионы — бери любого!»
она кивает, молчит, отводит глаза, чуть слышно вздыхает, упорно пытаясь сдержаться, и старается верить, что на небе её услышат и пошлют того, кто оценит её бесценность.
ведь никто же не знает, какая она под утро, как пахнут волосы, кожа, смех её после душа.. кто-то близкий внушает: «всё будет очень круто!» — она глотает ком в горле, старается быть послушной
и улыбается — нельзя что ли было соврать получше? она покупает зачем-то чашку чая и сидит, и мешает ложкой тоску тягучую в привокзальном кафе, где никто её не встречает.
и ни разу не помогут Versace, Chanel и Gucci, когда в общем никто по ней искренне не скучает.
я говорю себе: слушай, какого чёрта! он ускользает….это не тот расклад… мне ведь не важен статус… предлог….вид спорта… важно схлестнуться….слиться…. войти в азарт… но не прошу прощений и сатисфакций всё, что нам нужно - просто глаза в глаза - чтобы взлететь в них новым процентом акций - или упасть - хоть ниже уже нельзя… если ты Воин - /ты, безусловно, Воин/ - я испытаю… выжму…..согну…..скручу…. но не позволю просто уйти без боя… это измена…..нет, не себе - мечу… как мне знаком этот властный и твёрдый почерк, словно вливающий в дуло строки свинец. тоже мне снайпер! встречной стрельбы не хочешь? кто бы ты ни был - мастер ли, профи, спец - радуйся, сука(!) встреча со мной - награда. вряд ли, под шквалом злобных свистящих пуль кто-то ещё так глупо, картинно падал, пряча улыбку в крепости сжатых скул… плавно осядет пепел - хоть я не Феникс - встану, воскресну….. вспыхну живым цветком... так что стреляй, не мешкая - бей, не целясь! точно в мишень… в десятку(!) не в молоко….