Она: Я так счастлива с Вами!..
Он: Перестаньте! Я же знаю, что это - неправда. Со мной никто не может быть счастлив. Я - эгоист. И к тому же, у меня дурной характер!
Она: И все же я счастлива...Очень! Каждое утро я благодарю Бога за то, что Вы у меня есть...
Он: Как это по-детски - докучать Богу такими глупостями. Бога надо благодарить за воду и хлеб. За солнечный свет над головой. За...
Она: А Вы и есть - свет! Боже...как же неприлично я счастлива! Вот смотрю на Вас и хочется плакать и кричать одновременно - ВЫ ЕСТЬ!
Он: Чудачка! Ну, что толку, что Я ЕСТЬ? Да, я есть, но - у себя. С моим дурным характером, знаете ли...Да, и вообще, как Вы все это терпите? Другая бы на Вашем месте давно уже крылья опустила. А Вы...
Она: Да, что крылья! Крылья давно уже сбиты в кровь...да и нимб потускнел...Но я смотрю на Ваши сильные копыта и чувствую, как почва уходит у меня из-под ног! Я парю!Я пою! Я сочиняю сонеты! Я сгораю...я таю...я - женщина...
Я - люблю.

"Портреты жен художника"
живопись от Istvan (Etienne) Sandorfi

---

Ты вырос, мой мальчик, и больше не веришь в фею,
Тот яд, что в твоем стакане, действует слишком быстро.
Не в силах остаться, я быть без тебя - не умею!
Ты знаешь, есть вещи, которым мне поздно учиться…

Когда ты летал – я тебе освещала дорогу,
И флейта смеялась… но ты познакомился с Венди.
Не надо оваций. Слова мне уже не помогут.
Ты вырос, мой мальчик, и больше не хочешь мне верить…



Фейоли

@темы: Мой мальчик...

---

Он говорил: "Не привыкай...Я не всерьез...
Ничто не вечно под луной - сгорит дотла,
Я не хочу, чтоб ты потом в потоке слез,
Я не хочу, чтоб ты вдоль вен куском стекла...

Не привыкай...Всему виной одна весна...
Предельно честно /чтоб себе ты не лгала/:
Причина нашего "безумия" ясна -
Телам бывает недостаточно тепла..."

Хрипели ветры в оголенных проводах,
Душа металась, разбивая зеркала...
Ей так хотелось, чтобы раз и навсегда...
Однажды в дождь Она решилась и ушла...

Теперь Он знает - память ранит глубоко,
Предел мечтаний - хоть один ее звонок...
Кто мог подумать, что забыть так нелегко -
Он бесконечно...безнадежно одинок...

И каждой ночью с сигаретой у окна
Строчит стихи в свой перечерканный дневник...
Узнать бы только где и с кем теперь Она...

Он говорил: "Не привыкай..."
А сам привык...

---

Давай останемся никем.
Возможно, мне так будет проще.
Я научилась ставить прочерк,
И расставаться насовсем.

Я научилась отпускать -
Нельзя дружить после постели.
Мы многое сказать успели,
О чем бы стоило молчать.

Давай останемся в стихах,
В тех, что написаны некстати,
Где буквы «лю…» на автомате
Влезали в строчки впопыхах.

В тех, где невыверенность фраз
С лихвой скрывали междометья…
Жаль… ты, читая, не заметил
Когда в них стало «не про нас».

Нам ни к чему с тобой дружить,
И я не верю в дружбу эту –
Ты знаешь до черта секретов,
Тех, что я пробую забыть.

Давай без лишних глупых сцен –
Поверь, не так уж это сложно –
Давай оставим чувства в прошлом...

Давай останемся никем.


Бондарь Ольга

@темы: Он...

---

www.youtube.com/watch?t=139&v=ZOFCilCHwiM

---

Я слишком взрослая, чтобы обижаться по мелочам. Но, все же слишком женщина, чтобы их не замечать...

Мэрил Стрип

@темы: Я

---

Хватит пить кофе глотками нервными.
Самые близкие - уходят первыми.
Как эта фраза тебе не нравится.
Самые лучшие - не возвращаются.

Хватит бить стёкла, звонить без устали.
Если предательство - то искусное.
Если случайно столкнётесь взглядами,
Ты себя спросишь: "Оно мне надо ли?"

Хватит снотворного, боли, ярости.
Самые близкие - так безжалостны.
Хватит лелеять свою бессонницу.
Самые лучшие - слишком помнятся.

© Хрустальная Марго

---

А сейчас, дорогуша, послушай внимательно.
И не надо стыдливо косить глаза в сторону.
Ты, пожалуйста, взвесь сейчас все обстоятельства
И отдай всё ненужное черному ворону.

Ворон всё подберёт, он питается падалью.
Для него то, что умерло - пища привычная.
А тебе хранить трупы и гниль эту надо ли?
Ты же вроде не глупая, даже логичная.

Создала в душе кладбище бывших приятелей
И по ним носишь траур, как будто обвенчана.
Позабыв, что тот деспотом был, тот - предателем,
А без них ты свободная сильная женщина.

Прекрати о них думать, ведь ты не железная!
Выкинь память о них из коробок и ящиков.
Эта скорбь по ушедшим, увы, бесполезная.
Перестань вспоминать этих басен рассказчиков!

Проведи в голове, наконец-то, ревизию,
Да и выброси к черту всех тех, кто калечили.
И тогда ты закончишь с собою коллизию
И добьёшься, чтоб чувства уму не перечили.

Ты не видишь вокруг своего настоящего,
Ты погрязла в прошедшем. Душа твоя мечется.
Тебе нравится быть вечно с видом скорбящего?
Я надеюсь, что твой мазохизм ещё лечится...

Ни к чему создавать себе лишние трудности,
Ни к чему верить людям, мозги тебе пудрящим...
Так избавься, хорошая, от своей трусости
И вступи в диалог со своим светлым будущим!

© Ольга Холодная

@темы: Я

---

Я ломала Мужчин… И бывала — сама изломанной…
Ненавидели ? Да… Но любили сильней, поверь !
Прогоняла навек… И бросалась к ногам со стонами…
Женской сутью своей — открывала любую дверь…

Проходила вперёд — под овации, гром, шипение…
То готовила суп, то взводила тугой курок…
Я добралась до Звёзд… Не минуя шипы и тернии…
Ты годами не режь… мне отмеренный небом срок…

И трудилась за грош, и сверкала везде алмазами…
Проклинала Любовь… Но спасалась… её теплом…
Загоралась огнём, даже зная, что будет сказано…
Много зла обо мне… Много грязи про мой же Дом…

Ты не слышал того, что шептало мне море южное…
Ты не видел тех слёз, что лились из усталых глаз…
Я… осталась Собой… Просто… Женщиной…
Чьей-то суженой… Не суди меня, друг…
Не суди ! — Ни Одну из Нас …



Анастасия Странас/

@темы: Я

---

Ведьмы и кошки


Она целовала его, целовала, раздевшись, под полной луной танцевала,
Глазами искрила, призывно смеялась, и тела его словно ветер касалась.
Любила его, как свободу и кошек, и яркое лето сжимала в ладошках.
Он ей говорил: «Ты на ведьму похожа», она соглашалась: «Немножко, возможно»
И шлепая босо по солнечным лужам, кричала в грозу: «Он мне нужен! Так нужен!»
Меняла рубли на его крупный почерк, под вечер сжималась в уютный клубочек,
Он ей говорил: «Признавайся, ты кошка», она соглашалась: «Возможно, немножко».
Закатом алела, вьюном обвивалась, цветочной пыльцой по утрам умывалась.
Из сказок и снов собирала букеты, а он говорил: «Нет, ты все-таки ведьма»
Вздыхала: «Ты знаешь в полете, бывает, что ведьма дорогу домой забывает,
И умирает на лунной дорожке, тогда вместо ведьмы рождается кошка».
И вновь целовала его, целовала, по капельке сердце его выпивала,
Пила его нежность, а силу вливала, пространство и мысли его заполняла.
И он в ней тонул, словно в море глубоком, и как-то подумал: «Тебя очень много».
Он только подумал: «Исчезни, изыди, мне воздуха мало, мне солнца не видно»
Она подоткнула под ним одеяло, шагнула в свет лунный и тенью пропала.
Он утром проснулся и к ней потянулся, но глади пустынно-простынной коснулся,
Он вспомнил и вздрогнул, глазам не поверил, весь день караулил и окна и двери,
Шептал заклинаньем, молился: «Вернись! Мне солнца не нужно! В тебе моя жизнь!»

А ночью увидел, как с лунной дорожки, на крышу запрыгнула серая кошка.


Мина Александрит, 2012 г.

---

Целуем губы и гладим плечи,
Сначала любим, потом калечим.
Сначала можем коснуться рая,
Потом лишь медленно умираем,
От ожидания новой встречи
Узнав, что время никак не лечит.
Сначала верим и вместе дышим,
Потом, друг друга совсем не слышим,
Мы лжем, мы прячемся, изменяем…
В итоге, сами себя теряем,
Мы роем ямы своим любимым,
Забыв, что это не поправимо.
И распадается мир на части,
И только тьма, там где было счастье,
А с пустотой, наступает осень,
Где мы друг друга уже не просим —
Зажечь камин и присесть поближе,
Ведь с губ слетает лишь :"Ненавижу»…

И остается вопрос извечный —
Раз мы любили, зачем калечим?


Татьяна Сужко

---

29.06.2015 в 14:12

Пишет  Вестик:

может быть, на его планете даже время течет иначе —
целый год ничего не значит, и вся жизнь ничего не значит.
и пока он там чистит зубы или, не приведи, рыбачит,
здесь успеешь купить квартиру, и, к примеру, отстроить дачу.

и пока он там чистит зубы, убирает в стаканчик щётку,
ты успеешь на жизнь все планы расписать максимально чётко:
отучиться, найти работу, чтоб зарплата не ниже сотки,
не скучать по нему, конечно, научиться плясать чечётку,

записаться в бассейн и фитнес, за границу продать картину,
написать свой роман-бестселлер — на три тома, не очень длинный,
и влюбиться, и выйти замуж, и родить непременно сына,
а потом непременно дочку — скажем, Дмитрий и Катерина.

воспитать их, дождаться внуков, снять кино по своим мотивам,
с первой пенсии — дом у моря, чтобы ноги купать в приливах,
любоваться высоким небом, и, конечно, стареть красиво,
не скучать по нему, ты слышишь, доживать свою жизнь счастливой.

умирая в своей постели, здравомыслящей, мудрой, зрячей,
помнить: жизнь не была ошибкой, а скорее была удачей.

...так уж вышло: в его вселенной даже время текло иначе.
он вернулся.
к твоей могиле.
через пару веков.
и плачет.

© Дарёна alter-sweet-ego Хэйл

---

Жаль, в моих смс-архивах программы нету,
Что стирала бы слой отмерший в режиме «авто».
Я читаю «ну я же рядом с тобой» - а это
Уже неправда.

Недействительные талоны; ущерб немыслим.
Информация неверна; показанья лживы.
Он писал мне «я тут умру без тебя», но мы с ним
Остались живы.

Я читаю: «Я буду после работы сразу
И останусь» - но не останется. Нестыковки.
Пусть указывают срок годности каждой фразы
На упаковке.

Истечет ведь куда быстрее, чем им поверишь.
И за это им даже, в общем-то, не предъявишь.
Сколько нужно, чтоб написать их? Минуты две лишь
И десять клавиш.

Сколько нужно, чтоб обезвредить их, словно мину
У себя в голове?.. Сапер извлечет из почвы
Как из почты, и перережет, как пуповину
Проводочек: «Эй, половина.
Спокойной ночи».

Вера Полозкова

---

когда ты бросишься прямо в омут, ныряя в самую глубину,
не зная, можно ли по-другому, не опасаясь пойти ко дну,
когда накроет тебя водою,
и ты не сможешь никак вдохнуть –
тогда ты вспомнишь, что вас здесь двое,
что вы вдвоём выбирали путь.
что он манил тебя в бездну эту, что отпускать тебя не хотел...
ты на него налагала вето, но у терпения есть предел.
когда он примет тебя в объятья, касаясь нежно рукой спины, –
тогда поймёшь: он твоё проклятье, тогда напьёшься сполна вины,
смешаешь горечь с вином и болью – сцелуешь с губ его лучший яд.
когда такое зовут любовью – тогда об этом не говорят.
об этом пишут, хоронят в строчках то, что на фото не попадёт.
в таких историях ставить точки –
как будто нож получать в живот.



Владислава Рукавишникова

---

Здравствуй - прощай, одинокий берег. я по привычке дарую душу, чтобы в него безусловно верить, чтобы его в этих волнах слушать, он не растерзан, пока есть кто-то, чье сердце бьется за его голос. он не надеется на свободу,
в нем зарождается новый Хронос.
снова поверженный, отчужденный, волны хлебает и дышит солью, смертью и временем накаленный, он задыхается едкой болью. мертвое море внутри не знает ни тишины, ни молитв спасения. я в нем на дне порой погибаю вместе с надеждой на облегчение. волны мучительно накрывают, я сберегаюсь своим терпением.
как ты? я падаю вниз с тобою вечно отвергнутой единицей и прислоняюсь к спине спиною, чтобы на миг в пустоте забыться. море бушует, ветра по крышам тень разгоняют на километры. ночь замыкает округу тишью, небо пульсирует.
где ты?где ты?
пульс очень слабый, почти не слышен. вновь не протянешь и до рассвета.
в мертвых приливах прозрачной глади не разъедаются сердца раны, я понимаю, что ты оставил в омуте вод ледяные шрамы. я поднимаю глаза на небо, и накрывает меня прибоем. где бы ты в этих глубинах ни был, я снова падаю за тобою.

---

– Здравствуйте, Хранитель. Я за назначением.
– Новенький, – послышался ворчливый голос Хранителя. – Ты от этих земных штучек отвыкай! И чем скорее, тем лучше.
– Я... А что? – удивился Ангел.
– Ты кому здравия-то пожелал? Тут живых-то нет, хе-хе, – усмехнулся Хранитель, но тут же сменил тон на серьезный. – Проинструктирован?
– Эээ…
– Ясно, значит мимо ушей все. С кем приходится работать… – опять заворчал Хранитель. – Значит так, самое основное: спасаем три раза. Три! Запомнил? Поэтому ориентируйся по обстановке. Видишь, что человек без тебя выкарабкается, так не лезь лишний-то раз, понял? Я тут тебе неплохой материал подобрал. Если ничего не напортишь, так до восьмидесяти лет доживет твоя подопечная…
– А как я узнаю, когда… ну, когда вмешиваться?
Хранитель рассердился:
– Я за тебя работу что ли делать буду?! Давай, вперед! Да, и самое главное уясни: в чужую судьбу не лезть! Вот прямо перво-наперво запомни – не вмешиваться!
«Нужно больно, – подумал Ангел, – тут со своей бы подопечной не сплоховать».
Хранитель горестно вздохнул, зная наперед все ошибки новичков…
Ангел заглянул в детскую кроватку и облегченно вздохнул. Малышка сладко спала, улыбаясь во сне. Слезы еще не успели высохнуть на пухлых щечках. Кажется, в этот раз его помощь все-таки не потребуется. Несколько капель лекарства спасли ребенка от этих жутких колик, будь они неладны. Еще несколько минут назад малышка так надрывно плакала, что Ангел уже было подумал, что его время пришло. Нервная работенка, да… Но постепенно к детским болезням Ангел привык, благо мама его подопечной попалась адекватная. Он с благодарностью вспомнил Хранителя – наверное, все-таки новичкам сложные случаи не подбрасывают.
Нет, рано он подумал об этой барышне хорошо! Ну, вот зачем она потащила трехлетнее дитя на море, одна, в плацкарте и с пересадками?! Если бы Ангел мог, он бы поседел еще в метро на этом жутком эскалаторе. В вагоне метро не удержался, оттолкнул руку какого-то неприятного типа от сумочки с деньгами. И виновато оглянулся по сторонам – имел ли он полномочия так поступать?
Первые дни на море Ангел нервничал, потом успокоился. Мама подопечной отлично справлялась с ее защитой. В холодную воду не тащила, опасные продукты не покупала, без присмотра не оставляла. В такие моменты он чувствовал себя не слишком-то нужным.
В тот день были сильные волны. Впрочем, некоторые все-таки умудрялись купаться, не желая упускать ни единой минуты своего долгожданного отпуска. Подопечная с благоразумной родительницей сидела под навесом, сосредоточенно раскладывая на покрывале ракушки и красивые камушки. На волнах с хохотом прыгали отчаянные подростки. Но море становились все яростнее, волны все выше, и дети, наконец, оставили свое опасное занятие.
Родительница, поглядывая на усиливавшийся шторм, начала собирать вещи. И тут Ангел заметил, что в воде остался еще один ребенок, белокурый мальчик лет десяти, который торопливо плыл к берегу. Но волна уже поднималась. Он не успеет, не успеет! Спасти? Но ведь нельзя, это чужой подопечный… Времени на рассуждения не оставалось, Ангел накрыл собой ребенка, и волна испуганно отступила. Он тут же оглянулся на свою подопечную, но все было спокойно – ребенок шагал за руку с мамой по направлению к парку…
– Вот скажи мне, ты глухой али глупый? – Хранитель был раздражен. – Я тебе говорил не вмешиваться, говорил?
– Что плохого я сделал? Ведь никто не пострадал. В чем виноват ребенок?
– Виновааат… тоже мне… Вот поработаешь с мое, забудешь такие слова! Есть правила, не дураками придуманные! Иди, и в следующий раз меньше по сторонам смотри, понял?!
Ангел не ожидал такого «радушного» приема. Да, он нарушил правила, но он спас жизнь мальчика. Где вообще был его ангел?! «Надеюсь, этому лентяю хотя бы попало сильнее меня», – подумал Ангел.
Малышка росла, Ангел был рядом с ней каждую минуту. Дважды ему приходилось вмешиваться в судьбу подопечной, которая выросла, вышла замуж и родила двоих сыновей. Один раз он уберег ее от неуправляемого автомобиля, второй – от смерти во время тяжелых родов. Ангел волновался, ведь его подопечной было всего тридцать четыре, а осталась только одна возможность спасения. Много это или мало? Он постоянно думал о том, что, возможно, автомобиль успел бы свернуть, или врачи справились бы и без его помощи.
Кажется, именно такие мысли наполняли разум Ангела, когда он сопровождал молодую женщину поздним зимним вечером. Когда в темном переулке показался мужчина, и в руке у него что-то блеснуло, Ангел напрягся. Но он был спокоен, ведь осталась еще одна возможность спасти подопечную. Женщина вскрикнула, увидев нож. Мужчина усмехнулся и сказал:
– Ты не сможешь ее защитить, только смотреть.
– Что вы…
– Я не к тебе обращаюсь, к нему!
И Ангел понял, что каким-то образом мужчина его видит. И самое ужасное – он узнал лицо насильника. Хотя, в последний раз Ангел видел его десятилетним мальчиком, спасающимся от волны. Те же белокурые кудри выглядывали из-под шапки, а вот взгляд пронзительно-синих глаз изменился… Как мог тот мальчик вырасти в убийцу? Ангел заслонил собой женщину, но тут же почувствовал, что не может дать ей защиту. Но как же правила?! «Спасаем три раза», – так говорил Хранитель.
Мужчина подходил ближе, женщина словно оцепенела, она не могла двигаться и кричать. Ангел судорожно думал, мысленно призывая Хранителя. Но ответа «оттуда» не последовало. Возможно, спасая в тот раз ребенка, он отдал ему третью возможность защиты своей подопечной? Что же теперь делать? Что там написано в инструкции?
Ангел вспомнил, как когда-то, совершенно не понимая, как он это сделал, он оттолкнул руку воришки от сумки с деньгами. Но несколько попыток проделать то же самое с мужчиной провалились – власти над ним не было. Наконец, Ангел посмотрел наверх, и в голове у него прояснились. Отлично! Он взмыл в воздух, сосредоточившись только на одной мысли – ударить. Ах, какое счастье, что в этот день уборочная служба не успела снять эту гигантскую сосульку с навеса…
– Ловко, – Хранитель усмехнулся.
– То есть, вы не будете меня… эээ… ругать за то, что я убил человека?
– А его и не должно было быть. Как можно наказывать за убийство того, кого уже давно не должно было быть на земле?
Ангел надолго задумался, потом, наконец, спросил:
– Почему в тот раз, никто не спасал его от волны?
– Правильный вопрос, – Хранитель хитро подмигнул. – Видишь, какое дело, у таких людей не бывает ангелов. Не положено гнилые душонки охранять. Зато, как ты мог убедиться, сами они вас видят. Злятся, мстят… иногда сами не знают, за что.
– А почему я не смог заслонить ее от беды в третий раз? Ведь была же третья возможность? Неужели я потратил ее на него?!
– А вы, ангелы, перед такими людьми бессильны. Если вот только сосулькой долбануть, – улыбнулся Хранитель. – И то не каждый догадается.
– Но… то есть я смогу спасти ее еще раз?
– Почему один? Да хоть сто раз спасай!
– Но инструкция! Вы же мне сами говорили – что спасаем три раза…
Хранитель громко засмеялся.
– Вот, вы новенькие все такие… забавные. Уверен, что ты совершенно не помнишь свой инструктаж. Это потому что нет никаких инструкций. А про три раза я тебе говорил, чтоб ты на каждую мелочь-то со своей помощью не бросался. Люди, понимаешь, должны своей жизнью жить, делать ошибки и выводы из них, понимаешь? А мы уж – крайняя мера. А новички со своей гиперответственностью все соломкой застилают, растлевают душу-то. Так-то… Но про неприкосновенность чужой судьбы – это я тебе серьезно говорю.
– Все-таки правило?
– Вот бестолковый! Совет…


Лена Максимова

---

Эй, ты, под рёбрами слева,
что за усталость в строю?
Я ведь ещё королева,
с гордой осанкой стою.

Ты обнуляй беспристрастно
счёт между мной и судьбой.
Ритма прибавь без опаски.
Нам ещё нужно с тобой

штопать поникшие крылья,
пестовать пламя свечи…
Так что ты сделай усилие,
слышишь, родное, стучи!




Надежда Самородова

@темы: Я

---

Это Адам, ему шестнадцать. Поразительно хмур и груб.
Неумеющий улыбаться, коренастый, как старый дуб.
Бесконечно сутулый, тихий. Прячет сбитый кулак в карман,
А в кармане такое лихо...
- Уголовник и наркоман! -
Говорят про него соседи,
- Беспризорник! Пройдоха! Вор!
По сугробам и гололеди он приходит в знакомый двор.
По оплёванным гребням лестниц на привычный пустой чердак:
В этом самом надёжном месте нет ни голода,ни собак.
Лихо фыркает, шерсть взъерошив, раздувает свои бока,
Вместо снежных холодных крошек - миска вкусного молока,
Мягкой кучей лежат матрацы, пахнет сыростью и теплом...
Это Адам, ему шестнадцать. "Забияка и костолом"
Гладит серую шубку лиха и бормочет себе под нос:
- Тихо, маленький. Тихо, тихо! Я забрал тебя и принёс.
Слышишь, кроха? Даю поруку: я - твой самый надёжный щит.

Лихо тычется носом в руку и, посапывая, урчит.

Кайлиана Фей-Бранч

---

Вот теперь, когда имя твое можно выплюнуть, растереть,
Когда все прогорело, как город чумной – приходи смотреть,
Шевелить мой пепел, молчать в пустоту и млеть.
Все слова (как весомы были, что не поднять) ,
Прорываются через сломанную меня –
Вот теперь остается мерить шагами клеть,
И тлеть.

Вот теперь, когда мир обратился в сплошной капкан,
Где ни выйдешь - вывеска «память – дурной изъян»,
Где ни ступишь – угли, танцуй босиком канкан.
Зазубрив наизусть телефонные номера,
Не забудь - абонентам свойственно умирать.
Вот теперь, когда все обман,
Я пропала, пан:

Что угодно лучше меня такой -
Не забрал кураж, не убил покой,
Я – жемчужная рыбка на мостовой,
Раздави ногой.

Вот теперь, когда я пустырь, после тех костров,
Вот теперь, когда в жилах ртуть заменяет кровь,
Вот теперь, когда мы наигрались и во врагов -
Остаешься ты. Оставайся и будь здоров.

Что угодно лучше таких стихов.

Лола Льдова

---

то ли взгляд стал острей и зорче, то ли шаг мой быстрей и чётче…
так бывает, когда…
короче…
так бывает — и это факт…
то ли реки твои мелеют, то ли просто я стала злее,
по колено в тебе… по шею —
только мелко и всё,
вот так…
…
своенравна… вольна… ершиста… я привыкла работать чисто,
полюбите-ка пианиста за его запредельный драйв…
ну, куда там Шопену/Листу до его рок-н-роллов, твистов,
он безумен… горяч… неистов…
он под стать мне —
и в масть, и в кайф…
…
не давлю на тебя — прессую… ты меня вспоминай хоть всуе
обнажённую и босую…
я тебя не пугаю — нет…
мне привычней, конечно, нежность …
но катком по тебе проедусь /и откуда берётся смелость?/
закатаю в асфальт,
в цемент…
…
замурую - под сердцем спрячу… зашифрую — а как иначе?
сберегу, а потом растрачу… растрясу… растранжирю в лёт…
вот такое вот, значит, скерцо,
отворю потайную дверцу, удалю из души из сердца,
и забуду секретный код…
…
знаю-знаю — таков наш профиль — мы по бурям в стакане — профи…
только выплеснув чашку кофе, я всего лишь даю сигнал…
это значит, всё будет круче, чем во время внезапных путчей,
и, наверное, будет лучше,
чтоб ты всё-таки это знал…
…
пусть всё чаще бываю вздорной…
только вздор мой — как взрыв попкорна —
может лишь поцарапать горло
кукурузной чешуйкой… но…
я когда-нибудь стану бомбой — настоящею — водородной…
так воронкой уйду под воду —
что уже не нащупать дно…
…

нет, не то чтоб люблю руины, начиняя собою мины,
это способ создать глубИны — просто средство — пойми, —
не цель…
мне страшнее, нырнув в мужчину, напороться душой на льдину
или грустною субмариной
окончательно сесть на мель…



Аманда Моррис