кто-то пассивный оратор, кто-то активный гей, кто-то сдаёт бутылки, кто-то сдаёт людей...
Когда ветер окончит мессу,
И, уставший, спокойно спит.
Она спустит привычно бесов,
Как спускают собак с цепи.
Будет долго глядеть на Млечный,
В бесконечность его огней...
Она знает, что значит Вечность,
Потому что устала в ней.
У нее на столе окрошка.
А на завтра - кастрюля щей.
И луна, как большая кошка,
Тихо ластится на плече.
Она выйдет к опушке леса.
Постоит в непроглядной мгле.
Как дворняжки резвятся бесы.
Позабыв о вселенском зле.
Где - то эхо вдали застонет.
И рассвет обретет черты.
Она бесов в подвал загонит,
И закроет до темноты.
И потянутся к ней: кто пеший,
Кто на лошади из далИ.
Она каждого здесь утешит,
Обогреет и исцелит.
Чтобы после в домах соседних,
Те, кто ею же излечЕн,
Злобно в спину шептали:"Ведьма!"
Трижды сплюнув через плечо.
Они думают - то, что правы.
Она верит - что сгоряча.
...........................
Но ложится дождем на травы
Неземная ее печаль...
Галина Стрелкова
И, уставший, спокойно спит.
Она спустит привычно бесов,
Как спускают собак с цепи.
Будет долго глядеть на Млечный,
В бесконечность его огней...
Она знает, что значит Вечность,
Потому что устала в ней.
У нее на столе окрошка.
А на завтра - кастрюля щей.
И луна, как большая кошка,
Тихо ластится на плече.
Она выйдет к опушке леса.
Постоит в непроглядной мгле.
Как дворняжки резвятся бесы.
Позабыв о вселенском зле.
Где - то эхо вдали застонет.
И рассвет обретет черты.
Она бесов в подвал загонит,
И закроет до темноты.
И потянутся к ней: кто пеший,
Кто на лошади из далИ.
Она каждого здесь утешит,
Обогреет и исцелит.
Чтобы после в домах соседних,
Те, кто ею же излечЕн,
Злобно в спину шептали:"Ведьма!"
Трижды сплюнув через плечо.
Они думают - то, что правы.
Она верит - что сгоряча.
...........................
Но ложится дождем на травы
Неземная ее печаль...
Галина Стрелкова